печальное фото
А ниже приводится статья
Исповедь двенадцатилетнего бомжа
Автор: Юрий Леонов
Сайт: http://life.ng.ru, почта:
Дата публикации: 24.07.2004
Категория: Интересные факты о бомжах
Версия для печати 

Мы уже не удивляемся, видя на улице, в метро, на вокзалах грязных, в обносках людей, разных национальностей и возрастов, просящих милостыню или побирающихся по помойкам, прибежищем для которых служат заброшенные дома, подвалы и чердаки.

Но больше всего поражают маленькие группки ребятишек, слоняющихся в поисках пищи, сигарет или наркотиков на привокзальных площадях и конкурирующих с их взрослыми «коллегами». И редко встретишь одиночку, обычно пугливого и недоверчивого, старающегося не попадаться никому на глаза. Один такой отшельник двенадцати лет по имени Саша поведал мне свою довольно необычную историю.

В 1995 году, когда Саше исполнилось семь лет, его родители решили переменить место жительства и род занятий, выехав из небольшого городка, находящегося на северо-востоке европейской части России, и вернуться на родину отца Саши, деревню в Тамбовской области, где жила его бабушка. Причина такого переезда была проста: постоянные невыплаты зарплат, житье впроголодь стало невмоготу.

Но и на Тамбовщине дела пошли неважно. Отец хотел заняться фермерством — не вышло. Работать родители так и не устроились, выручало только подсобное хозяйство. Вскоре умерла Сашина бабушка, а через полгода еще одна катастрофа: погибла Сашина мама — несчастный случай. После этого отец запил, и в апреле 1998 года его нашли мертвым рядом с домом. «Сказали, водка некачественная — отравился». Так в десять лет Саша остался один — родственников больше не было.

Его хотели забрать к себе соседи, но им отказали — слишком старые, пенсий не хватит на содержание. В детский дом Саша не хотел — его мама сама воспитывалась в таком учреждении и рассказывала ему, что ничего хорошего там нет и быть не может, поэтому он решился бежать. А куда? Конечно, в Москву. Когда они переезжали в деревню, то ехали через Москву, и она Саше понравилась: «Там все есть, и люди голодными не выглядят».

Собрал вещи, какие были, немного еды, остатки денег и пошел навстречу своей мечте — большому, сверкающему манящими огнями городу. На станции залез в поезд (деньги экономил, поэтому ехал зайцем)… Да вот незадача, поезд направлялся совсем в другую сторону. После трех месяцев мытарств попал в Крым. «Летом там хорошо, а вот зимой делать нечего: отдыхающих нет, рынки не работают — прокормиться невозможно».

Деньги к этому времени уже кончились, от Алушты до Симферополя пришлось идти пешком. «Там сел в поезд. Зимой они почти пустые. А на границе меня чуть пограничники не сцапали. Убежал. Потом пришлось до Белгорода пешком топать. А там уже, как оказалось, проще: электричками добрался до Москвы. Два года здесь. В разных местах жил, а друзей нет, так, знакомые одни».

Москва встретила Сашу не своим великолепием, а своей нищетой и безысходностью. Любая социальная среда обладает своей иерархией, не составляют исключения и люди улицы. Но Саша и здесь не нашел свое место. Причина проста: если скучковаться с кем-то из сверстников, то, зная свое место в этой группе, придется привыкать и к наркотикам, и к алкоголю, и к табаку. «А я боюсь и не хочу умереть так, как умер мой отец, — признается парнишка. — Не хочу в детский дом. Не хочу воровать, хотя приходилось — от безысходности. Не хочу быть у кого-то в подчинении: клянчить деньги, а потом отдавать их дяде-хозяину за то, что он предоставляет мне возможность побираться на его территории, а если не соглашусь, то и убить могут. Хочу учиться. Хочу получить поскорее паспорт и стать независимым». Не хочет Саша всю жизнь провести в вонючих подвалах и затхлых чердаках, общаясь с людьми, которым в этой жизни, кроме бутылки или дозы, уже ничего не нужно.

Но пока перемен в Сашиной жизни не предвидится. Медленно тянутся дни и ночи. Однообразная, каждодневная рутина: добывание пищи, собирание бутылок, попрошайничество и главное — не попасть в руки милиции и опекающих организаций. «А может, все-таки не так уж это страшно: расти, воспитываться, учиться под присмотром преподавателей, в компании сверстников; не нуждаться в еде, находиться в тепле и не думать о всех тех проблемах, которые волнуют сейчас?» — спрашиваю его. «Нет, я уже привык один и не хочу, как все».

«Как все» — значит, чтобы относились к нему не как к одичавшему домашнему животному, а как к человеку, как к личности и не использовали в качестве подопытного экземпляра в корыстных целях, то есть так, как он слышал от его новых знакомых, которых усыновляли ради, например, получения большей жилплощади, при этом постоянно подвергаясь насилию со стороны новых «родителей». Не хочет попасть в колонию для несовершеннолетних, потому что порядки там, опять же, как он слышал, еще хуже, чем на улице.

Еще он не хочет идти в армию, потому что терпеть не может насилия, а там или убивают, или остаются калеками на всю жизнь, и никто им в дальнейшем не помогает. «Да и вообще калекой быть плохо, — уверенно заявляет Саша. — Вон их сколько сюда привозят специально для попрошайничества. Летом они на дорогах у машин, а зимой — в метро. Их специально туда, ну, хозяева, те, кто в Москву привез, спускают, и они там с протянутой рукой весь день. Они вообще очень плохо живут. Нет, я так не хочу. Один парень знакомый, здесь, тоже недалеко ошивался, специально себе руку поранил, говорил, что калекам денег больше кидают, рука у него аж почернела, так помер — заражение, наверно».

Сейчас для бездомных, кто пережил очередную зиму, наступают благословенные времена. Все ждут лета: можно подкормиться ягодами и грибами. Саша, например, грибы даже сушит, и до середины января хватает, чтобы поесть горячий грибной суп; однообразно, зато с голоду не помрешь. Но конкуренция с каждым годом увеличивается. Все больше и больше «ненужных» людей приезжает в Москву — здесь есть, чем поживиться. Даже собирание бутылок превратилось в бизнес с конкурирующими группировками, иногда перерастающее в настоящие «бутылочные» войны.

Как сложится дальнейшая Сашина судьба, он и сам не знает. Будет жить, как жил, и менять пока по крайней мере ничего не собирается. Может, летом поедет куда-нибудь, где потеплей, вишню поесть, а потом в Подмосковье — на картошку, да и заработать немного денег можно. А осенью опять в Москву к манящим огням большого города: заброшенным теплушкам, вонючим коммуникациям, затхлым чердакам и подвалам, которые давно уже стали ему родным домом
МАТЕРИАЛЫ ВЗЯТЫ С САЙТА Бомж.Ру